Перейти к основному содержанию
Основная навигация
Люди
Места
Истории
Спецпроекты
О нас
Стать автором
tg
ig
yt
Истории
Синагога за забором: судьба еврейского наследия в мусульманском регионе
Куратор Екатерина Гандрабура о том, как пыталась вдохнуть жизнь в одну из самых старых синагог Дагестана.
Дагестан
современное искусство
«Они не умели рисовать?» Восемь неудобных вопросов о древнерусской живописи
Краткий гид, как смотреть (и даже понимать) средневековые иконы и фрески, от авторов нового путеводителя по Великому Новгороду.
книги
Архитектурный набат: зачем сносить Цирк и здание СЭВ?
В Москве обсуждают снос Цирка на проспекте Вернадского и здания СЭВ на Новом Арбате. В чем их ценность? Есть ли альтернативы сносам? На эти вопросы для нас ответили исследователи архитектуры Ольга Казакова и Дмитрий Смирнов.
советский модернизм
мнения
Как и во что верят марийцы?
Этот вопрос мы задали этнологу Герману Устьянцеву, а он рассказал нам о ритуалах в священных рощах, вещих снах и даже могилах легендарных богатырей.
Марий Эл
религия
Мушкетер против массмаркета. Сможет ли московский философ возродить крестьянство в Липецкой области?
Фотограф Дмитрий Ермаков пообщался с сыроделом Владимиром Боревым о построении идеального фермерского хозяйства в отдельно взятой деревне.
фотография
Липецкая область
«Я человек с историей». Как и зачем незнакомые люди собираются вместе и рассказывают о своих предках
Мы побывали на встрече проекта «Я человек с историей» и поговорили с одной из его создательниц. Рассказываем, почему это круто и важно.
сообщества
семейная история
«Чтобы не наказать, но поднять». Чем жила еврейская община в Дербенте до нынешней израильско-палестинской войны
Вдумчивый фоторепортаж Дмитрия Ермакова из Дербента — города, который ассоциируется с чем угодно, но не с крепкой еврейской общиной.
фотография
Дагестан
Самосожжение из-за увольнения и граффити в МГУ: как протестовали при Хрущеве и Брежневе
Порезать портрет Хрущева? Написать на снегу «Долой Советы»? Все это делали вовсе не известные диссидентки и диссиденты. Рассказываем о том, как и где «простые» советские граждане выражали свое недовольство.
повседневность
поздний социализм
Капиталистический романтизм: свобода, которая закончилась
Татар бозар, мордовский ампир или ханты-мансийское чумовое зодчество? Даниил Веретенников рассказывает о лихой архитектуре девяностых и нулевых во всем ее региональном многообразии.
регионализмы
девяностые и нулевые
Память под колпаком государства: школа №1 в Беслане
Почти 20 лет прошло после ужасающего теракта в Беслане. Мы попытались разобраться, как менялась память о трагедии за эти годы и почему так сложно примирить разные версии событий, если правда о трагедии не была сказана публично.
сложное прошлое
культура памяти
Колыма: край, река и трасса
Почему Колыма стала синонимом сталинских лагерей? Как советское руководство использовало труд заключенных? История региона от первых слухов о залежах золота до закрытия последних лагерных поселений.
ГУЛАГ
сложное прошлое
За что в Магадане невзлюбили Юрия Дудя*? Местные жители защищают свое прошлое
Историки и журналисты создали мрачный образ Колымы — холодного края со страшным лагерным прошлым. Но что думают об этом местные жители, которые хотят строить здесь свое будущее? (*Объявлен в России иноагентом)
Колыма
культура памяти
