Как и во что верят марийцы?

Возможно, вы слышали, что в современной России проживают «последние язычники Европы». Так часто называют марийцев — финно-угорский народ, представители которого живут в Поволжье и на Урале. Конечно, этот стереотип очень упрощает то, во что марийцы на самом деле верят, однако возник он не на пустом месте. Дело в том, что некоторые марийцы, живущие в Республике Марий Эл и Кировской области, а также восточные марийцы Башкортостана, Удмуртии и Свердловской области сохраняют дохристианские верования и ритуалы. Особенно они распространены в деревнях, где долгое время не было церковных приходов.

Сам термин «язычники» в отношении некрещеных марийцев носит весьма условный характер. Взамен ученые-этнологи и местные активисты предлагают разные варианты: «фолк-религия», «этническая религия», «марийская традиционная религия». Последнее понятие на сегодняшний день утвердилось в науке и официальной лексике, хотя и не сильно добавило ясности. Давайте попробуем разобраться, что скрывается за словами «марийское язычество» и как сами марийцы говорят о своей религии.

«Я в рощу не хожу, но мне хочется»

Сколько людей следуют традиционной марийской религии в наши дни? Уже на этот вопрос не даст точного ответа ни один религиовед, социолог или этнолог. Некоторые марийцы считают себя двоеверцами, то есть последователями сразу двух религий: марийской традиционной и православия. Вот что, например, рассказывала мне марийка из Звениговского района республики Марий Эл:

«Я в рощу не хожу, но мне хочется. Где молебен проводят, хочется сходить. Тянет это язычество все равно. Я их [православные] праздники почитаю тоже, но к своему больше тянет. Мне так туда хочется, потому что благородно все там. Как будто обретаешь силу. Набираешься силы и начинаешь с новой силой жить».

Иные верующие могут одновременно посещать и православный храм, и молельную рощу. Иногда человек называет себя православным, но при этом изредка участвует в молениях марийским богам, проводит некоторые традиционные обряды. По словам моей собеседницы из Звениговского района:

«Есть у нас те, которые моду принимают, крестятся. Например, у меня двоюродный брат крестился. И даже родная сестра моя крестилась, но, правда, она умерла. Дочка старшая тоже крестилась. Она по зову сердца крестилась. Я не против. <...> По святым местам [марийским] ездят все равно».

Некоторые носители традиции и вовсе не задаются вопросом о том, к какой религии они принадлежат — вопрос об этом ставит их в тупик.

«Вижу то ли военного, то ли милиционера, и он весь в белом стоит»

Что же все-таки происходит во время ритуалов в рощах? Каким божествам молятся марийцы? Богов в марийском языке обозначают понятием «юмо», а богинь — «ава» (это слово также переводится как «мать»). Божества отвечают за здоровье и фертильность, благоприятную погоду, успех в работе. Марийцы особенно почитают Ош Поро Кугу Юмо — это светлый, добрый, великий бог. Другие важные божества — богиня рождения Шочын Ава, богиня земли Мланде Ава и бог вселенной Тӱня Юмо. В некоторых деревнях под влиянием православия появились синкретические, то есть как бы смешанные образы. Среди них особенно распространен культ Никола (Микола) Юмо, в котором отразились представления марийцев о христианском святом Николае Угоднике.

Последователи традиционных верований проводят моления (кумалтыш) в специально отведенных для этого сакральных рощах — кӱсото. Жители деревень собираются здесь в дни традиционных праздников, а также в случае серьезных происшествий — эпидемий, неурожая. Моления могут проводить и дома в узком кругу — например, из-за болезни или ухода в армию кого-то из членов семьи.

Обращаться к божествам нужно под руководством жреца — карта. Карт приносит жертвы богам, произносит молитвенные тексты, умеет трактовать послания богов. Картами становятся зрелые мужчины-марийцы (как правило, старше 40 лет), хорошо знающие ритуалы. Обычно их обучает сакральному ремеслу кто-то из более взрослых жрецов — это могут быть родственники или соседи. Умение правильно молиться воспринимается не просто как навык, но как особый дар, предрасположенность, и потому далеко не каждый мужчина способен проводить ритуалы. Обычно жрец получает некий знак свыше о своей готовности и избранности. Так, например, в личной беседе описал свой опыт обращения в карты один из жрецов Марий Эл:

«Мне тогда сон приснился, будто я вижу то ли военного, то ли милиционера, и он весь в белом стоит, в фуражке такой. И говорит мне: «Вот, теперь с нами ты будешь, в наших рядах». И кладет мне погоны на плечи, будто в армии. На следующий день я так хорошо запомнил это все... Позвонил своему знакомому карту, он и говорит, что теперь я тоже должен становиться [жрецом]».

Мир мертвых

Без картов в некрещеных марийских поселениях не обходится ни один крупный праздник или обряд. Особенно устойчивы среди них погребально-поминальные ритуалы. Так, например, в некоторых деревнях до сих пор проводят обряд замещения покойника на сороковой день после смерти, известный этнографам с XIX века.

Во время этого домашнего ритуала родственники прощаются с душой усопшего или усопшей и провожают ее на тот свет. Друг или сосед умершего берет на себя роль «заместителя покойника»: гости обращаются к нему по имени покойного, подносят угощения, а иногда он даже надевает одежду усопшего. Во время застольной церемонии горит сорок свечей. Самая большая из них предназначена для души, которую провожают в мир мертвых, а остальные ставят для поминовения давно усопших родственников. Отдельные свечи посвящают богу загробного мира Киямату и духу кладбища Капка Орол (в переводе с луговомарийского «страж ворот»). Доска со свечами стоит в особом сакральном месте, в углу дома. В одной из деревень Параньгинского района (Марий Эл) мне довелось увидеть, как эту ритуальную доску разместили под иконой с изображением Никола Юмо — того самого Николая Угодника в марийской традиции.

В процессе моления приглашенный карт обращается к душам умерших предков и некоторым марийским богам и духам. «Заместитель покойника» от лица умершего благодарит гостей и в конце обряда исполняет прощальный танец, во время которого они дают ему монеты. Деньги, как и еда, пригодятся душе в мире мертвых. По окончании обряда «заместитель» уходит за границы жилого пространства (дома или двора), а возвращается уже в своей одежде и под своим именем.

А что ждет душу покойного в мире мертвых? Жрец-карт в поминальных текстах просит богов смерти принять ее и простить все плохие дела, иначе она попадет в кипящий котел. По пути к посмертному судилищу душе нужно пройти над пропастью по тонкой жерди, а также избежать встречи с собаками и кошками, которые царапают и кусают душу, особенно злого человека. В гроб к покойнику кладут рябиновые ветви, чтобы он мог отбиваться от этих существ. Если душа человека прошла все испытания, а грех ее не велик, то она попадает в особое светлое место — солнечную поляну, покрытую ягодами. Там умершие живут своей привычной земной жизнью, но уже без тревог и невзгод.

Марийская религия сегодня

Впрочем, постоянство отдельных ритуалов не должно создавать иллюзию, будто марийская религия сохранилась в каком-то исконном, «архаичном» виде. Как и любая другая традиция, она менялась вместе с историческим и социальным ландшафтом России. Сегодня марийская религия тесно связана с государственными и другими публичными структурами.

Во-первых, современные марийские религиозные лидеры и жрецы состоят в официальных организациях «Марий кумалтыш» («Марийское моление»), которые существуют на уровне поселений и районов. Есть и «Централизованная религиозная организация марийской традиционной религии» — она руководит крупными молениями, координирует религиозно-просветительскую деятельность местных общин и картов, представляет интересы последователей традиционных верований в публичном пространстве.

Изменился и институт жречества. В 1990-е годы у него появился официальный лидер — верховный карт марийской традиционной религии. Одно время в Йошкар-Оле, столице Марий Эл, даже проходили курсы по подготовке жрецов, которые слушали лекции и сдавали выпускные экзамены! Один мой собеседник как-то показал мне билеты с вопросами про марийские моления, по которым он проводил аттестацию у посетителей курсов. А еще с гордостью продемонстрировал свое удостоверение члена «Марий кумалтыш», в котором указана официальная должность — «главный карт».

Изменяются и сами обряды. Если раньше они проходили в деревнях и только для местных жителей, то теперь карты устраивают региональные публичные моления, куда приглашают представителей прессы и администрации. Ритуальная сфера становится менее закрытой, и информация о ней находится в широком доступе. Об этом говорят и общедоступные сборники с марийскими молитвами, которые были опубликованы в последние десятилетия на волне интереса к традиционным верованиям.

Наконец, формализация затронула традиционные сакральные пространства марийцев. Священные рощи считаются сегодня объектами культурного наследия, с 1990-х годов их вносят в специальный реестр и исследуют. Однако во многих маленьких рощах ритуалы больше не проводятся.

«Слышат топот копыт, будто всадник летит»

В последнее время у марийцев появляются и новые сакральные места — памятники героям преданий и их символические захоронения. Марийцы не просто воспринимают некоторых мифологических героев, правителей и богатырей как исторических персонажей, но и особым образом почитают их. Среди них — богатырь из преданий Волжского района Чоткар; почитаемый в Звениговском районе правитель Пашкан Керемет, который жил, согласно легендам, в XVI веке и участвовал в походах Ивана Грозного на Казань; его современник, правитель вятских марийцев Акпатыр, который прославился как миротворец и мудрец.

В память об этих и других героях современные этноактивисты сооружают мемориальные комплексы и символические могилы. Так, в 2018 году у деревни Нурмучаш в Волжском районе Марий Эл был установлен деревянный монумент богатырю Чоткару — по преданию, здесь он был убит, но в случае опасности вновь восстанет и защитит свой народ.

Пашкан Керемет был символически «захоронен» еще в 2006 году в Звениговском районе, а освятил посвященный ему памятный камень верховный жрец. Место для мемориального объекта было выбрано не случайно. Вот как об этом вспоминала одна из активисток, участвовавших в его создании:

«И вот правительство поддержало наш проект — мы его писали библиотекой. Перед этим мы долго изучали, где будем ставить наш памятник. Очень много необъяснимых явлений происходило в тех краях, где мы [его в итоге] установили. Ночью слышны были голоса, потом видели всадников, виртуально, не живых. Видели всадников в облачении, с ружьями старинными. Один человек ходил на свидание в Сидельниково через Волгу, как раз там, где происходило сражение, и увидел — из кустов выглядывает человек в старинной одежде, Пашкана увидел. Так он испугался, больше не стал ходить... А другие, я уже говорила, слышат топот копыт, будто всадник летит. Одни видят одного всадника, а другие — троих».

Обряды на местах памяти мифических воинов и правителей обычно проводят 26 апреля, в День национального героя. Сам праздник впервые отметили в 1990 году, в предполагаемый день гибели еще одного легендарного марийского князя Полтыша. На символических могилах богатырей и князей оставляют цветы, еду и свечи, местные жители просят их о защите и помощи. Так герои марийских преданий со временем превратились в своего рода святых покровителей.

В культе богатырей отразился интерес к национальным идентичностям и этническим традициям, который возрос после распада СССР. Фигура храброго воина позволяет вступить в диалог с собственным прошлым, дает ощущение защищенности и объединяет людей вокруг себя. А еще почитание богатырей показывает, как подвижна и изменчива ритуальная культура и как условно само понятие традиции. Еще 30 лет назад было трудно представить, что появится памятник Чоткару, который выведет легендарного богатыря из забвения истории и представит в виде длинноволосого мужчины с огромным мечом и задумчивым взглядом в будущее. Остается только гадать, что оно ему готовит.