11 февраля 2025 года Михаил Мишустин утвердил список поручений по разработке общегосударственной программы сохранения культурного наследия. Она рассчитана на ближайшие двадцать лет, до 2045 года, и подразумевает сотрудничество множества министерств и ведомств.
Бывшее здание Екатерининского института на Фонтанке (ныне один из филиалов Российской национальной библиотеки) в Санкт-Петербурге © Максим Атаянц
В России более 160 тысяч объектов культурного наследия (ОКН), и многие из них находятся в неудовлетворительном состоянии. Поэтому один из главных пунктов программы — инвентаризация всех ОКН на территории страны и выделение тех, которые требуют приоритетного спасения. При этом из реестра предполагается убрать уже утраченные памятники или те, которые попали туда по ошибке. Обновить реестр планируется до 1 июня 2026 года.
Кроме того, Минкультуры, Минэкономразвития и Минфин совместно с АО «ДОМ.РФ» организуют поддержку инвестиций в памятники наследия. Уже заработал сайт наследие.дом.рф, где можно найти объекты, которые инвесторы могут купить при условии восстановления. В пяти регионах запущен пилотный проект льготного кредитования.
Наконец, Минкульт получит полномочия для надзора за ценообразованием в сфере реставрации ОКН. Если раньше цены на восстановительные работы могли быть завышены, то теперь они будут под государственным контролем. Одновременно Минкульту поручено подготовить к 2030 году 3000 квалифицированных сотрудников для работы с объектами культурного наследия.
«В лесах» спросили мнения экспертов и практиков из сферы наследия об этих инициативах. Материал будет дополняться — так что приглашаем и других заинтересованных специалистов поучаствовать в дискуссии!
Константин Михайлов, градозащитник
Член Совета по правам человека при президенте РФ, главный редактор СМИ «Хранители наследия», Москва
В ноябре прошлого года под эгидой СПЧ мы провели слушания по этой будущей программе с участием целого ряда специалистов. Одной из главных рекомендаций было как раз то, что программа должна включать в себя пакет системно увязанных мероприятий, которые приведут к радикальному улучшению положения с сохранением исторических памятников. Я с большим удовлетворением вижу, что в поручениях, которые даны правительству, как раз ставится такая задача — обеспечить системный подход.
Но хотелось бы, чтобы проект этой программы прошел экспертную апробацию и всестороннее общественное обсуждение. Культурное наследие — это дело, в котором участвуют широкие слои людей: инвесторы, потребители, горожане, волонтерские организации, общественные инспекторы. И все это не должно делаться помимо них и поверх их голов. Главное избежать тут всевозможной кампанейщины, чтобы все это не пошло привычным руслом: к такому-то году восстановить столько-то памятников, отчитаемся, и будем считать, что поручения выполнены.
Однако идея обновления реестров вызывает глубокую тревогу. Судя по тем слушаниям в Совфеде, которые прошли в конце прошлого года, многие воспринимают обновление реестра как его очистку. Якобы в реестре содержится большое количество объектов, занесенных туда по ошибке, не соответствующих этому высокому званию. И нужно освободить реестр от этого всего, чтобы было легче восстановить оставшееся. Хотя по количеству охраняемых объектов культурного наследия Россия, несмотря на свою огромную территорию и большие культурные богатства, уступает большинству европейских стран. Многое из ценного у нас утрачено или разрушается. Вот это восприятие обновления реестра как его зачистки вызывает лично у меня большие опасения.
Часто слышны голоса реставраторов, что не хватает квалифицированных специалистов. Вроде бы на объектах работают аттестованные рабочие, но реставраторов и мастеров, которые умеют работать руками по белому камню, по дереву, по позолоте, и не навредить памятнику — мало. Их передают с объекта на объект. Плюс еще ощущается недостаток в менеджерах наследия, которые могли бы реализовывать креативные идеи о том, как включать наследие в городскую среду. Не в рамках традиционных подходов — отреставрировать и открыть музей — а более творчески.
Олеся Балтусова, помощник Главы Татарстана
Автор телеграм-канала Наследие городов, Казань
Невозможно не приветствовать активизацию работы по сохранению наследия на уровне Правительства РФ. Но много вопросов к ней. Например, кем и насколько открыто будет вестись эта работа? На выстраивание системы это пока не похоже: сроки сжатые, такие веселые старты идут.
Провести инвентаризацию ОКН по всей России до 1 июня 2026 тоже не очень реально. Надзор за сохранностью ОКН, даже федерального значения — задача региональных органов власти. Но полноценное обследование они провести не могут, только визуальное. Большой вопрос также в том, как быть с выявленными памятниками, которые пока не попали в реестр. Они в основном и являются самым аварийным фондом, на них никакие программы не распространяются.
По историческим поселениям нужна отдельная работа: это и уточнение статьи 59 (где рассматривается само понятие исторического поселения — прим. ред.), и введение методики проектирования в таких городах (мы предложили методику Казани закрепить как пример), и введение понятия «исторический уклад» в предмет охраны.
Про ДОМ.РФ — хорошо, если они наши замечания вообще увидят. Им писали замечания все профессиональные рабочие группы страны, в том числе и мы. Там есть много очень сомнительного: например, предложение по воссозданию памятников <...> позволяющее создавать на земельном участке, на котором расположен объект культурного наследия, здание, повторяющее его первоначальный облик, с обеспечением сохранности такого объекта культурного наследия. Это недопустимо: ни в коем случае нельзя допускать возможности сноса ОКН в любом состоянии с целью воссоздания. ОКН необходимо реставрировать, а не воссоздавать.
Что касается кадров, то да, кадров не хватает. И это не только потому, что реставратор — штучный профессионал, но и потому что после окончания институтов культуры по специальности «наследие» люди не работают по профессии из-за того, что зарплата в отрасли очень низкая, в госорганах тем более.
Михаил Бахман, инженер-реставратор
Специалист по деревянному зодчеству, руководитель реставрационной артели «Творческого Объединения Михаила Бахмана», Санкт-Петербург
Инициатива очень хорошая, но как говорится, благими намерениями вымощена дорога в ад. Главный вопрос как и кем она будет реализовываться. Идея контроля цен на реставрацию — это, по-моему, замечательно: только надо учитывать инфляцию.
Но при этом перспектива восстановить все памятники к 2045 году кажется мне очень сомнительной. В реставрации погоня за сроками зачастую приводит, в лучшем случае, к снижению качества реставрации, в худшем к утрате памятника как такового.
Отвечу за свою отрасль: плотников-реставраторов деревянного зодчества в Петербурге не выпускает никто, в Москве только колледж «26 Кадр» — одно это уже о чем-то говорит! Вспоминаем упомянутые Мишустиным 160 тысяч ОКН... Понятно, что не все они деревянные, но в большинстве есть деревянные полы, балки перекрытий, стропильная система.
Дмитрий Верховский, градостроитель
Эксперт по градостроительству и наследию, автор телеграм-канала Верховский PRO наследие, Москва
В целом, можно только приветствовать, что в сфере охраны наследия ведется системная работа. Программа Правительства должна быть разработана и оценивать ее пока рано. Есть определенная обеспокоенность, что работа будет вестись по наиболее заметным «маркерам состояния» системы, не затрагивая их причины. Охрана наследия — тема эмоциональная, привлекающая множество неравнодушных людей, которых хотят предложить свои идеи. В результате профессионалы и практики с опытом и знаниями оказываются несколько в стороне. Вот и предложенные мероприятия решают только верхний слой проблем в отрасли.
Например, при работе с историческими поселениями акцент в поручениях делается на установлении режимов охраны в течение 5 лет. В то время как самая главная проблема — отсутствие у муниципальных органов власти понимания, сможет ли город жить и развиваться с установленными ограничениями. Отсюда и текущее состояние, когда у большинства исторических поселений есть только номинальный статус, а охранной документации нет. В оптимальном случае установление ограничений должно выполняться одновременно с утверждением программ развития. Возможно, ДОМ.РФ учтет это при определении городов, которым в первую очередь необходима разработка мастер-планов.
Другая проблема — дублирование ограничений исторических поселений и зон охраны ОКН, когда на большинстве территорий исторического поселения уже установлены или должны быть установлены практически идентичные ограничения. Кроме того, в действующем законодательстве нет перечня оснований для корректировки режимов охраны в исторических поселениях. В оптимальной ситуации ограничения, связанные со статусом исторического поселения, должны устанавливаться одновременно с утверждением программ развития.
Еще в программе сделан акцент на объектах, находящихся в неудовлетворительном состоянии. А что с теми, которые пока в удовлетворительном? То есть, чтобы получить поддержку, памятник должен разрушиться?
Предлагается создать отдельную информационную систему объектов культурного наследия, ищущих инвестора. Но оптимально, чтобы в существующем реестре ОКН были бы все сведения, позволяющие корректно оценить инвестиционный потенциал каждого памятника.
Для привлечения инвесторов основная ставка делается на агентские компетенции ДОМ.РФ. Но нельзя забывать, что у государства уже есть два агента по привлечению инвесторов — Агентство по управлению и использованию памятников истории и культуры (АУИПИК) и Распорядительная дирекция Минкультуры России (находится в стадии ликвидации). Конечно, ДОМ.РФ показал свои высокие компетенции, буквально перевернув рынок жилищного строительства в смысле проектного финансирования. Но ставка на одного агента все же имеет некоторые характеристики неустойчивости. Необходимо всячески способствовать привлечению в отрасль свободных агентов, оказывающих экспертные и консалтинговые услуги. Тех, кто сможет привлечь в отрасль больше инвесторов без опыта.
При оптимизации системы охраны наследия необходимо рассматривать все ее аспекты и учитывать мнение практиков, работающих «на земле», в том числе, в региональных органах охраны. Иными словами, систему можно и нужно «прокачивать», но системно и строго сверху до низу.
Максим Атаянц, архитектор
Санкт-Петербург
То, что будет единый реестр и будут планы что с этим делать, в какой последовательности — это замечательно. Я, конечно, как и многие, понимаю, что к 2030 году, наверное, и половину не сделают того, что напишут в планах. Но лучше иметь план и потом его корректировать, чем не иметь никакого плана и действовать хаотически, когда объекты культурного наследия по разрядам раскиданы и за них отвечают одни разные власти: где-то федеральные, где-то региональные. Конечно, хорошо, что на таком высоком уровне за это взялись.
Да, наверняка закон не сможет остановить невероятное число манипуляций и злоупотреблений. Потому что весь вопрос в том, что государство часто у нас бывает слабым. Государство нужно, чтобы ограничивать действия в отношении ОКН, потому что всегда найдется человек, который с огромным удовольствием снесет что-то, чтобы построить что-то в пять раз выше и получить прибыль. И вот такое давление со стороны этой стихии зарабатывающих деньги, будет всегда. Когда это с какими-то чиновниками в связке происходит — это особенно опасно. Поэтому скептики тоже в чем-то правы.
Но есть и объективные проблемы. Так, в Петербурге законодательство само препятствует работе бизнеса с объектами культурного наследия. Совершенно простой пример: жилой дом XIX века с прекрасными анфиладными генеральскими квартирами, выходящими с Дворцовой набережной на Неву. Можно представить престижность такого жилья, рыночную стоимость и спрос. Но если этот дом расселить, и реконструировать, то по законодательству эти пространства невозможно будет признать жилыми помещениями. Потому что большая часть окон будет на север, не будет инсоляции и так далее.
Поэтому пока для мест массовой концентрации ОКН не будет выработано каких-то специальных отдельных нормативов, любому человеку будет выгоднее снести или изуродовать, чем с этим работать. Тем не менее, я бы не стал столь преждевременно атаковать безусловно хорошую инициативу, а дождался бы ее первых результатов.
Антоний Успенский, председатель регионального ВООПИК
Автор телеграм-канала Городничий Смоленска, Смоленск
В целом инициатива звучит как профанация или непонимание текущих задач в сфере культурного наследия. А сегодня может быть только одна главная задача — остановить его разрушение. Для этого абсолютным приоритетом должна быть консервация объектов.
К быстрым результатам могут привести лишь федеральные законодательные изменения. Например, приоритет консервации перед любыми другими работами. 6 месяцев на консервацию объекта, без права продления срока или перепродажи.
Восстановление всех памятников, во-первых, не нужно: целый ряд объектов могут и должны остаться в руинированном состоянии. Во-вторых, стоимость таких работ астрономическая. Это возможно только при главном условии: вовлечения всей страны — и бизнеса, и гражданского общества — в такую работу.
Что касается поддержки инвесторов и льготных кредитов, то у нас тут уже есть опыт. Смоленская область — пилотный регион, мы общаемся с ДОМ.РФ в рамках программы 1000 ОКН. Конечно, вовлекать в экономический оборот ОКН нужно. Только при текущей ставке ЦБ вся эта поддержка быстро сгорит. Покрывать 14-15% кредита — очень дорого. Льготная ставка в 7% действует только на период реставрации и приспособления здания, максимально до семи лет. Дальше сами.
На те же 51 млрд рублей, которые президент поручил выделить на восстановление 1000 ОКН год назад, можно было бы законсервировать порядка 25 тысяч исторических зданий, усадеб, храмов. То, что сохранить сегодня стоит десятки и сотни тысяч рублей, завтра нужно будет восстанавливать за миллионы и миллиарды.
Олег Мухин, градозащитник
Директор фонда «Голодай» и координатор движения «SOS СНОС», Санкт-Петербург
Эта программа не совсем в петербургской повестке, потому что, например, сегодня я получил письмо из КГИОПа, что он не будет изымать дачу Шауба. Это у нас такой объект культурного наследия, который находится в собственности физического лица, который специально доводит его до состояния необратимой аварийности. Там половина уже рухнула и сейчас рухнет вторая. Это деревянная дача в стиле модерн с башней, очень красивая, рядом с Лахта-центром. И КГИОП категорически отказывается ее изымать, потому что у него есть просуженное решение, что через 10 лет собственник должен ее отреставрировать. Понятное дело, что эта дача никакие 10 лет, даже 5, не простоит — вполне вероятно, что и до весны не достоит.
Я хочу сказать, что эта инициатива отреставрировать памятники больше касается не Петербурга. В Петербурге, если объекты культурного наследия разрушаются, то они обычно разрушаются по какой-то причине. Не потому что они принадлежат Федерации, а Федерация про них забыла. Или город про них забыл. А потому что их передали, например, какому-нибудь СПБГУ или Высшей школе экономики. Они нахапали себе зданий, им без разницы, развалится или не развалится, неважно. Как особняк Нобеля, например, на набережной Невы, который к СПБГУ, если не ошибаюсь, относится. Или Дача Шауба, например, которая в частной собственности физического лица. Их не спасет выделение средств из бюджета, потому что у них другие истории.
То, что закон позволяет исключать памятники из реестра, это потенциально очень опасная история и совершенно неправильная. Опасная, потому что в таком случае собственники их могут начать жечь памятники, чтобы от них избавиться. Если памятник уже попал в реестр, то, конечно же, он не должен из него исключаться, а если памятник утрачен, значит, он должен быть воссоздан на том же месте.
Валя Манн, реставратор
Сооснователь проекта «Двери с помоек», Санкт-Петербург
Программа в теории дает шанс на системное сохранение наследия, но пока выглядит декларативно. Без механизмов защиты исторической среды, работы с жителями, консервации расселенных объектов и подготовки кадров это будет просто еще один бюрократический документ.
В нынешнем виде программа затрагивает только объекты культурного наследия, но игнорирует исторически и градоформирующе ценные здания без охранного статуса. Они массово расселяются и сносятся по нацпрограмме Минстроя «Жильё и городская среда». Нет и системы консервации расселенных объектов. Местные администрации часто не имеют нужных бюджетов для их сохранения, и им проще снести такие объекты, чем провести необходимые работы.
Очевидно, помимо охранного статуса для памятников из реестра, нужно разработать альтернативные формы охраны ценных объектов. Другое необходимое решение — ввести обязательные меры консервации, такие как временные кровли, защита от вандализма и минимальные реставрационные работы. Нужно предусмотреть финансирование для местных администраций и подготовить специалистов, способных выполнять такие работы на местах.
Еще один важный момент, который пока не учтен в программе — работа с жителями. Жители исторических зданий часто не осознают их ценности, не знают, как правильно ухаживать за такими объектами и сталкиваются с отсутствием правовой защиты и финансовой поддержки. Нужно создать систему образовательных программ, наладить консультационную и правовую поддержку.
Юлия Пацеля, эксперт по инвестициям в наследие
Специалист по государственно-частному партнерству, автор телеграм-канала Культурное ГЧП, Москва
В первую очередь, необходимо проинвентаризировать базу объектов и оценить их текущее состояние, чтобы грамотно спланировать дальнейшую работу органов власти и четко расставить приоритеты: какие объекты срочно спасать за счет госсредств, какие имеют коммерческий потенциал и восстановление возможно за счет частного инвестора. Также необходимо выявить бесхозяйные объекты, коих еще немало, и определить их правовую судьбу. К сожалению, часть реестровых объектов физически уже не существуют и их необходимо будет исключить из реестра. Хочется, чтобы не просто посчитали по головам.
Относительно предложений по нормированию затрат и ценообразования. Да, реставрация очень дорогая. Но мы должны понимать, что реставрация дорогая именно потому, что у нас мало специалистов и нормированием эту проблему не решить. Соответственно, основная задача государства — простимулировать формирование отраслевой инфраструктуры и кадрового резерва. Невнимание к вопросам наследия на протяжении нескольких десятилетий и отсутствие должного финансирования привело к кризису в реставрационной отрасли и огромным сокращениям.
Сейчас активность ДОМ.РФ направлена на продажу объектов культурного наследия, создан специальный сайт. Но продать не проблема. Сложность в том, кто и как будет проектировать и реставрировать проданные объекты. У нас еще очень мало опыта функционального приспособления и использования исторических объектов. Не нарастилась экспертиза, не нарастился тот же рынок специалистов, которые могут предложить инвестору интересные проектные решения, совместить современные технологии, при этом не сильно затрагивая конструктив и исторические детали объектов. Хорошо, что инициативы со стороны государства носят системный характер, но нам надо готовиться к неизбежным болезням роста.
Дмитрий Ойнас, предприниматель
Директор проектов АНО «Коломенский посад», Коломна
Цель поручений правительства вполне понятна: государство хочет навести порядок в своей зоне ответственности. Провести мониторинг реестра, отладить механизм контроля. Это похвально! Очень хорошо, что озаботились кадровым вопросом: запланирована подготовка 3000 специалистов в области сохранения объектов культурного наследия. Но, боюсь, что в вертикальной системе речь идет, скорее всего, о подготовке управленцев, специалистов по охране, а не использованию этих памятников.
Однако проблемы наследия лежат не только и не столько в механизмах контроля. Не охрана делает наследие эффективным, а использование!
На мой взгляд, ключевая проблема поручений в том, что они не предусматривают формирования инструментов доверия между обществом и государством. Поручения почти не учитывают горизонтальные формы работы с наследием и взаимодействие с обществом, за исключением упоминания о том, что существуют инвесторы. Но инвесторы вкладываются в проекты, а не в объекты; в идеи, а не в кирпичи.
Все эффективные инициативы в сфере наследия вертятся вовсе не вокруг кирпичей. Наследие — это не недвижимость, не объект, а все, что за ним стоит: образ жизни, традиции, технологии, истории людей. Этот опыт нарабатывается как раз общественниками и частниками в реальном взаимодействии с наследием. И чем его больше, тем наследие эффективней.
