Истории
Капиталистический романтизм: свобода, которая закончилась
Татар бозар, мордовский ампир или ханты-мансийское чумовое зодчество? Архитектор и соавтор термина «капром» Даниил Веретенников рассказывает о лихой архитектуре девяностых и нулевых во всем ее региональном многообразии.
Последние материалы
Люди
Все краеведческие музеи скучные? Мы поговорили c Софьей Гавриловой о том, зачем советскому государству понадобилась сеть одинаковых музеев и почему до недавнего времени в России о ней не вспоминали.
Истории
Почти 20 лет прошло после ужасающего теракта в Беслане. Мы попытались разобраться, как менялась память о трагедии за эти годы и почему так сложно примирить разные версии событий, если правда о трагедии не была сказана публично.
Истории
Порезать портрет Хрущева? Написать на снегу «Долой Советы»? Все это делали вовсе не известные диссидентки и диссиденты. Рассказываем о том, как и где «простые» советские граждане выражали свое недовольство.
Лонгриды спецпроекта «Колыма»
Истории
Историки и журналисты создали мрачный образ Колымы — холодного края со страшным лагерным прошлым. Но что думают об этом местные жители, которые хотят строить здесь свое будущее? (*Объявлен в России иноагентом)
Истории
Почему Колыма стала синонимом сталинских лагерей? Как советское руководство использовало труд заключенных? История региона от первых слухов о залежах золота до закрытия последних лагерных поселений.
Люди
Интервью с основателем магаданского издательства «Охотник» Павлом Ждановым — о литературном наследии Колымы и о том, почему читать Шаламова следует с долей осторожности.
